(Продолжение, начало - газета ПП №№ 58, 59, 61, 63, 67, 69, 74, 80, журнал №№ 2, 5-8, 10)
В августе 1915 года Государь решил принять на себя командование. Едва ли какой-либо другой личный почин Императора Николая II имеет такую «дурную прессу», как принятие Им на Себя Верховного Главнокомандования армией».1
Удивительно, что этот акт встречает почти единодушное осуждение. «Настроение Николая II, - пишет Милюков, - характеризуется тем, что еще 23 августа Он принял на себя командование всеми сухопутными и морскими силами. Все попытки (в том числе и письмо, подписанное восемью министрами) отговорить Царя указанием на опасность и риск занятия этой должности не помогли.
Распутин убедил Императрицу и Императора, что принятие командования в момент, когда враг углубился в пределы Империи, есть религиозный долг Самодержца. Мистический взгляд на свое призвание, поддерживаемый сплотившимся придворным кружком, окончательно парализовал все другие влияния… Ходили слухи, что это состояние умственной апатии поддерживается в Царе усиленным употреблением алкоголя».2
Примерно в таком же духе высказались генералы А.И. Деникин, П.Н. Краснов, Ю.И. Данилов и другие. Так последний писал: «Вступление в командование всей армией Императора Николая II было встречено с недоверием и унынием. Всем было хорошо известно, что Император не обладал ни необходимыми знаниями, ни опытом, ни волею, и что весь Его внутренний облик мало соответствовал грандиозному масштабу войны».3
Основные мысли этих высказываний сводятся к тому, что Государь принял это командование под влиянием Распутина, и что он не имел воинского опыта и знаний.
Факты же говорят о другом: «победное шествие немцев» было остановлено. В течение зимы армия была приведена в порядок, а весной 1916 года начинается наш переход в решительное наступление. Оно возвращает в короткое время Луцк, Броды, Галич, Черновцы, значительную часть Галиции и Буковины. Во всех учебных пособиях это обозначено как Брусиловский прорыв.
Что удивительно: всем известны сотрудники Петра I, Екатерины II, Александра II. Как ни велики и славны имена этих сотрудников, реформы же их считались всегда реформами монархов и назывались Петровскими, Екатерининскими, Александровскими.
В период же царствования Николая II принято говорить о «Виттевской золотой валюте», о «Столыпинском землеустройстве», «Брусиловском наступлении». Разве те огромные достижения страны не связаны с личностью императора Николая II?
В воспоминаниях Брусилова можно найти сведения: якобы связь с фронтом Главнокомандующего «состояла только в том, что каждый вечер Он получал сводку положения на фронте, и этим ограничивалось Его командование войсками. Царь скучал в Ставке».4 Это заявление как нельзя лучше вяжется с приведенными выше отзывами известных генералов о Государе.
Однако тот же генерал Брусилов вынужден в своих воспоминаниях говорить о попытках совместно с генералом Фредериком уговорить Государя отправить Его поезд с опасного места, находящегося под постоянной угрозой огня. Это все не вяжется с пассивным и безучастным отношением к делу. В подтверждение этому можно привести воспоминания генерала Врангеля, которого нельзя заподозрить в личном пристрастии к Государю. «Ум Государя был быстрый. Он схватывал мысль собеседника с полуслова, а память Его была совершенно исключительная. Он не только отлично запоминал события, но лица, карту. Как-то, говоря о карпатских боях, где я участвовал со своим полком, Государь вспомнил совершенно точно, в каких пунктах находилась моя дивизия в тот или иной день. При этом бои эти происходили месяца за полтора до разговора моего с Государем, и участок, занятый дивизией, на общем фронте армии имел совершенно второстепенное значение».5
Очень бы хотелось, чтобы будущие военные историки произвели подробный анализ командования Императора с точки зрения военной науки. Успехи на фронтах видели и те, кто стремился опорочить командование Николая II, но они сознательно и умышленно искажают правду.
Зададимся вопросом, какие же истинные причины двигали теми, кто противился решениям Государя? Они боялись Его победы. «Ибо победа Царя означала собою конец мечтам о революции, или дворцовом перевороте. Она означала собой мир и спокойный расцвет страны под скипетром Царя-Победителя, она означала позор и посрамление тем, кто пошел ва-банк, став на пути между Царем и победой».6 До одержанных побед у них еще оставалась надежда, что Царь может оказаться плохим полководцем.
После одержанных побед в армии начался духовный подъем и уверенность в победе. У противников Царя надежды на Его неудачу меркнут. Все свидетельствует о том, что весной 1917 года война должна победоносно завершиться.
«Прямая атака против Царя отбита. Остается последний путь ‑ путь клеветы, обмана и измены».7 Такой запасной картой является распутинская легенда. Усиленно стала распространяться еще более изощренная ложь. Иван Солоневич пишет: «В годы войны почти ничего не говорилось о политическом влиянии Распутина. Говорилось совсем другое: Царица – шпионка и любовница Распутина. Распутин – шпион и любовник и Царицы, и Великих Княжон».8 Люди, которые пускали эту клевету, не могли не знать, что жизнь наследника Престола зависит от помощи Распутина, который лечил его гипнозом. Могла ли Государыня-Императрица и мать ребенка отдать его в угоду клевете?
Это сейчас с гемофилией борются средствами официальной медицины. В те годы удаление Распутина фактически означало бы приговор сыну и наследнику престола. Страшную клевету надо было предать огласке. Эту роль выполняет профессор Милюков.
1 ноября 1916 года с трибуны Государственной Думы он произносит речь, в которой озвучивает эту ложь. Клевета на Царскую семью подхватывается прессой, размножается на печатных машинках. Листовки с речью Милюкова сбрасывались на линию фронта с немецкой стороны. «Эта клевета отравляет ум армии, проникает в ее мозг, и то, чего не могли сделать немецкие пули, будет сделано тыловой общественностью».9 Профессор Милюков прав, гордясь своей речью, как «началом русской революции».
«Самое занятное то, что в феврале 1917 года никакой революции в России не было вообще: был дворцовый заговор, организованный: а) земельной знатью, при участии или согласии некоторых членов Династии – тут главную роль сыграл Родзянко; б) денежной знатью – А. Гучков; в) военной знатью – генерал М. Алексеев. У каждой из групп были совершенно определенные интересы. Эти интересы противоречили друг другу, противоречили интересам страны и противоречили интересам армии и победы».10
Русская знать стояла накануне полной экономической катастрофы. В предвоенные годы дворяне-землевладельцы теряли до трех миллионов десятин в год. Задолженность их государству достигла чудовищной суммы – трех миллиардов рублей. Выплатить ее дворяне не имели никакой возможности. Их ожидало полное банкротство. Низовое и среднее дворянство давно примирилось с судьбой. Многие из них становились чиновниками, шли служить в армию, заполняли свободные профессии и очень редко шли в промышленность. Как тогда писали: если Александр II отнял у дворянства половину его состояния, то столыпинские реформы отнимали и вторую.
«Такие дворяне как А. Кони, Л. Толстой или Д. Менделеев шли в «профессию», которая иногда оплачивалась очень высоко, но которая никак не могла оплатить ни дворцов, ни яхт, или вилл в Ницце, ни даже яхт-клуба в Петербурге. Это было катастрофой, отсюда и вся травля, которой подвергся П.А. Столыпин со стороны Совета объединенного дворянства». 11 Какой страшной травле подвергался П.А. Столыпин! Супругу министра Его Величества, П.А Столыпина, в «салонах» не принимали, а в 1911 году он будет убит.
Государь продолжит реформу, которую «правильно было бы назвать «николаевской» реформой, как всегда медленно и как всегда с огромной степенью настойчивости – ничего не ломая сразу, но все переделывая постепенно».12
Для сохранения дворянами вилл, яхт и прочего необходимо было отстранить от власти Государя. (Вспомним судьбу Павла I, который только что издал указ о трехдневной барщине и вскоре был убит). Часть династии поддерживала земельную аристократию. Эта группа свои расчеты строила на великом князе Николае Николаевиче. Отношение его к Царской Семье было чрезвычайно плохим. О заговоре против Императора он не мог не знать. «Именно эти круги обеспечили заговору его технического исполнителя генерала Алексеева».13
Вторая группа, которая противостояла Николаю II, – это денежная знать: Гучковы, Рябушинские, Стахеевы, Морозовы. Они создавали русскую промышленность. Умели работать, знали Россию. От их имени А. Гучков начал штурм власти. Власть для него персонифицировалась в лице Государя Императора, к которому он питал «нечто вроде личной ненависти». А. Гучков хотел и имел право на участие в управлении страной, но придворная клика этого не желала. Если уж П.А. Столыпин был неприемлем, то что говорить о Гучкове? «Но для того, чтобы назначить А.И. Гучкова премьер-министром, Государю Императору пришлось бы действовать в стиле Иоанна Грозного. Стиль Иоанна Грозного исторически себя не оправдал: его результатом было, в частности, и Смутное время».14
Можно сделать вывод, что предреволюционная Россия находилась в социальном тупике. Правящий слой изжил себя. Он выродился во всех смыслах. В этих условиях и армия не была опорой. «Если Россия, взятая в целом, дала миру ряд людей самой, так сказать, первейшей величины, и дала их во всех областях человеческого творчества, то самый важный участок – армия - была обнажена… На верхах армии была дыра».15
Генерал М. Алексеев был генералом не от инфантерии, не от кавалерии, не от артиллерии, а от бюрократии. Дворянская знать и буржуазия имели определенные классовые цели. Какие же цели были у генерала М. Алексеева, трудно сказать.
Проекты «выведения России из войны через революцию» давно вынашивались и на Западе. Уже в январе 1915 года австрийскому министру был представлен план доктора Парвуса (так называл себя Израиль Гельфанд, хотя никаким доктором философии он не был). Его знаменитый план (меморандум) был озаглавлен: «Подготовка всеобщей политической стачки в России». Планировалось расшатывание империи Романовых изнутри при помощи организации рабочих волнений в Одессе, Петрограде, Харькове, Николаеве, Луганске. С этой целью предусматривалась широкая финансовая поддержка левых партий и национально-освободительного движения в Польше, Финляндии, Украине, Прибалтике и на Кавказе.
В результате этих мер должно было произойти свержение самодержавия в России и захват власти революционерами. Парвус получил огромные деньги не только от Германии, но и от Великобритании и США. Трагичность ситуации 1917 года была в том, что сломать и взорвать сильную Россию во главе с Николаем II хотели не только военные противники (Германия и Австро-Венгрия), но и страны Антанты – союзники России. Правящие круги Англии и Франции были крайне обеспокоены наращиванием военной мощи русских на германо-российском фронте. Для них «было ясно, что 1917 год станет годом новых русских побед, и главным победителем в войне станет Россия. Теперь всем было очевидно, что к этой победе страну вел именно Император Николай II, который проводил все более и более независимую политику по отношению «к союзникам».16
Самым скрытым противником на данном этапе была Англия. Она была обеспокоена успехами России на Кавказском фронте. Англия опасалась потерять контроль над проливами Босфор и Дарданеллы. Опасалась она и за свои позиции в Индии и на Ближнем Востоке. «В русском генеральном штабе Верховный Главнокомандующий Николай II рассматривал планы по возвращению святынь Константинополя (Стамбула). Если бы Николай II одержал столь долгожданную победу, это была бы самая крупная победа России не только военная, но и духовная. Это прекрасно понимали страны-союзницы». 17
В январе 1917 года в Петроград на союзническую конференцию прибыла комиссия из представителей Англии, Франции и Италии. К этому времени Италия из Тройственного союза перешла в Антанту. До этого все встречи проходили во Франции, а последняя - в Петрограде. И это было не случайно.
В то время военным министром Англии был лорд Альфред Мильнер, крупнейший представитель банковской империи Ротшильдов в Англии, представитель одной из масонских лож. Цель визита ‑ оказать давление на Императора Николая II: допустить к власти в стране подконтрольную Антанте оппозицию и через нее внедрить своих агентов в ставку. Мильнер встретился с представителями Военно-промышленного комитета Думы А.И. Гучковым, князем Г.Е. Львовым (в недалеком будущем главой Временного правительства), председателем Государственной Думы М.В.Родзянко, генералом А.А. Поливановым, бывшим министром иностранных дел С.Д. Сазоновым, лидером кадетов П.Н. Милюковым и английским послом в России Бьюкененом.
Перечисленные лица были солидарны с Мильнером. В результате встречи были выработаны требования к Верховному Главнокомандующему. Государь Император Николай II ответил отказом на все пункты. И тогда «Антанта вынуждена была признать Россию ведущей военной державой в этой войне». 18
Конференция проходила в столице с 3/16 февраля 1917 года. Закрыта будет 6/19 февраля. Через две с половиной недели 23 февраля/8 марта 1917 года в Петрограде начнутся беспорядки. Лицемерию союзников не было предела: союзники осыпают Николая II комплиментами. Уже к этому времени он отмечен высшими наградами Франции, Англии, Бельгии и Сербии. Был русский Царь и фельдмаршалом Великобритании. Этого звания не имел даже английский король.
Закулисная работа по подготовке революции в России продолжалась.
(Продолжение следует)
Прихожанка Антонина Лунина
1 Якобий И.П. Император Николай II и революция. М., 2010, с. 758
2 Милюков П.И. История II русской революции. Т.1, вып.2, с. 28
3 Архив русской революции. Т.XIX, с. 274
4 Якобий И.П. Император Николай II и революция. М., 2010, с. 766
5 Записки генерала Врангеля – Белое дело. Т.5, с. 14.
6 Якобий И.П. Император Николай II и революция. М., 2010, с. 771
7 Якобий И.П. Император Николай II и революция. М., 2010, с.771
8 Солоневич И.Л. Россия и революция. М., 2007, с. 173
9 Якобий И.П. Император Николай II и революция. М., 2010, с.772
10 Солоневич И.Л. Россия и революция. М., 2007, с.327-328
11 Солоневич И.Л. Россия и революция. М., 2007, с. 330
12 Солоневич И.Л.Россия и революция. М., 2007, с. 330
13 Солоневич И.Л. Россия и революция. М., 2007, с. 331
14 Солоневич И.Л. Россия и революция. М., 2007, с. 332
15
Солоневич И.Л. Россия и революция. М., 2007, с. 333
16 Марик А. Император Николай II и судьба Православной России. М., 2008, с. 238
17 Марик А. Император Николай II и судьба Православной России. М., 2008, с. 219
18 Стариков Н. 1917. Разгадка «русской» революции. М., 2010, с. 42
