Вблизи большого города, по широкой проезжей дороге шел старый, больной человек. Он шатался на ходу, его исхудалые ноги, путаясь, волочась и спотыкаясь, ступали тяжко и слабо, словно чужие; одежда на нем висела лохмотьями; непокрытая голова падала на грудь… Он изнемогал. Он присел на придорожный камень, наклонился вперед, облокотился, закрыл лицо обеими руками – и сквозь искривленные пальцы закапали слезы на сухую, седую пыль.
Он вспоминал… Вспоминал он, как и он некогда был здоров и богат – и как он здоровье истратил – и богатство роздал другим, друзьям и недругам... И вот теперь у него нет куска хлеба – и все его покинули, друзья еще раньше врагов… Неужели ж ему унизиться до того, чтобы просить милостыню? И горько ему было на сердце, и стыдно. А слезы все капали да капали, пестря седую пыль. Вдруг он услышал, что кто-то зовет его по имени: он поднял усталую голову – и увидал перед собою незнакомца.
Лицо спокойное и важное, но не строгое; глаза не лучистые, а светлые; взор пронзительный, но не злой.
- Ты все свое богатство роздал, - послышался ровный голос… Но ведь ты не жалеешь о том, что добро делал?
- Не жалею, - ответил со вздохом старик, - только, вот, умираю я теперь.
- И если не было бы на свете нищих, которые к тебе протягивали руку, - продолжал незнакомец, - не над кем было бы тебе показать свою добродетель, не мог бы ты упражняться в ней?
Старик ничего не ответил? и задумался.
- Так и ты теперь не гордись, бедняк, - заговорил опять незнакомец, - ступай, протягивай руку, доставь, и ты другим добрым людям возможность показать на деле, что они добры. Старик встрепенулся, вскинул глазами…, но незнакомец уже исчез, а вдали, на дороге, показался прохожий.
Старик подошел к нему и протянул руку. Этот прохожий отвернулся с суровым видом и не дал ничего. Но за ним шел другой – и тот подал старику малую милостыню.
И старик купил себе на эти гроши хлеба – и сладок показался ему выпрошенный кусок – и не было стыда у него на сердце – а напротив: его осенила тихая радость.
И.С. Тургенев
