Последняя смена…

Трапеза по случаю Введения во храм Пресвятой Богородицы – второго престольного праздника на Подворье подходила к концу. Все засобирались домой. И уже в дверях меня остановила одна наша сотрудница и тихо сказала:

- Ты знаешь, Костя умер. Сегодня будут отпевать.

- Какой Костя? – не поняла я.

- Фролов Константин, наш охранник.

Тут только до меня дошло, о ком речь. Я сразу вспомнила сухощавого человека небольшого роста, с добрыми морщинками на лице и проницательным взглядом с хитрецой. Всегда сдержанный, спокойный, он неизменно со всеми здоровался, говорил мало, чуть хрипловатым голосом, иногда по-доброму шутил и как-то сразу внушал доверие к себе.

Охрана на Подворье менялась из года в год. Люди приходили и уходили, а Костя оставался всегда. Его супруга Лидия вспоминает, как однажды после Литургии отец Гедеон остановил ее в храме:

- Можно мне поговорить с Вашей половинкой? – лукаво заглянул в глаза.

Константин издалека насторожился: неужели батюшка примется распекать его за какую-нибудь оплошность. Он всегда был ответственным, исполнительным, аккуратным и ошибаться не любил. Но отец Гедеон и не думал его укорять, а сообщил о своей задумке – создать службу охраны на Подворье и предложил стать первым охранником. Константин давно прилепился душой к Пятницкому храму, обрадовался и, не раздумывая, согласился.

Через несколько лет его зазывали в охрану храма святых Петра и Павла, предлагали высокую зарплату, но Константин твердо и наотрез отказался. Верный был. За преданность, доброту и порядочность его все ценили. А когда Константина не стало, отец Гедеон распорядился на средства Пятницкого подворья приобрести гроб и деревянный крест. И непременно рассказать об этом человеке на страницах Приходского листка.  

Родился Костя Фролов в Загорске и был единственным ребенком в семье. Отец работал шофером, мать трудилась в пекарне. После школы юноша поступил в Московский Электромеханический институт, а потом перевелся в заочный Загорский Оптико-Механический при одноименном заводе. Там, на заводской вечеринке они и встретились. Костя и Лида.

- Оба мы работали на ЗОМЗе, - вспоминает супруга Лидия. – Костя мне сразу понравился. Настойчиво ухаживал и в итоге отбил меня у другого, не менее настырного поклонника.

В тот вечер он занял у нее три рубля. Потом принципиально, с большим трудом разыскал девушку, вернул ей долг и этим необычайно ее поразил. Через пол года сделал предложение.

Лидина семья была верующей. Сама девушка не стала пионеркой и наотрез отказалась вступать в комсомол. Все знали, что она ходит в Ильинский храм, но открыто на нее не нападали. Все же Лиде пришлось поволноваться, когда мама решительно объявила жениху: «Без венчания дочь не отдам!» Костя воспринял ультиматум спокойно: «Надо, так надо!»

Венчались в единственном тогда открытом Ильинском храме, тайком, без свидетелей, при закрытых дверях. Крещенный, но абсолютно невоцерковленный жених вел себя так, будто ходил в храм с рождения. В партию он не вступил принципиально, но вовсе не по религиозным соображениям.

- Почти все идут в партию, чтобы чего-то достичь, куда-то пролезть, - отмахивался брезгливо. Сам он никогда не шел по головам. Позднее перевелся на работу в Научно-исследовательский институт резиновой промышленности (НИИРП). Талантливого, перспективного сотрудника быстро приметили и стали прочить на должность начальника лаборатории конструкторского отдела. Оставалась формальность – обзавестись партийным билетом. Константин упрямился. В должности ему грозились отказать. Но тут весь НИИРП – доктора и кандидаты наук – дружно встали на его защиту и отстояли. На новой должности Фролов оставался 30 лет. Разрабатывал пневмоконструкции. Именно его отдел создал подъемную подушку для самолетов. А в 1980 году под руководством Фролова на свет появился знаменитый Олимпийский мишка. За это Константин получил очередную благодарность. Их у него в трудовой так много, что пришлось даже сделать дополнительный вкладыш.

На работе Константина любили, уважали. Все и абсолютно искренне. Даже  на похороны, спустя 15 лет после его выхода на пенсию, приехали многие его коллеги и подчиненные. Прибывали из Москвы, Репихово, Долгопрудного… Отменяли дела и планы. Многие у могилы плакали и сокрушались, что НИИРПУ никогда больше не найти такого начальника.

Фролов ни разу не повысил на подчиненных голоса. Даже в самой наэлектризованной ситуации оставался тактичным, вежливым и учтивым. Правда, дома иногда не выдерживал – срывался. Потом жалел. Он обожал свою семью: жену, дочку, сына. Все его внимание было подчинено им. Ему было невыносимо разлучаться с ними надолго. Поэтому Константин частенько брал семью с собой в командировки. Дома устраивал музыкальные концерты. Самостоятельно выучился играть на баяне и услаждал слух домочадцев старинными вальсами, песнями. Глядя на него, сын освоил гитару, а дочь стала профессиональной пианисткой.

- Дети его любили. Он был хорошим отцом, - говорит Лидия.

К вере Константин приходил долго. Хотя, Библию начал читать сразу после свадьбы: каждый день по главе. Не противился вере супруги, безоговорочно соглашался крестить детей и с трепетом отмечал чудеса, которые с ним происходили.

Однажды лет 20 назад Фролова отправили в командировку в Саратов. Перед дорогой они с супругой встали, помолились. В Саратове жила его двоюродная сестра с семьей. Там они встретились. Оказалось, сестра вместе с мужем и детьми собирается к ним в гости на машине. Долго уговаривала его ехать с ними. Но Константин упорно отказывался, сам не понимая, почему. Возвращался поездом. И только дома от взволнованной супруги узнал, что в 70 километрах от Саратова машину его сестры на большой скорости переехал огромный «Краз». Опознать погибших не смогли. Константин сразу все понял. А супруга нетерпеливо охала:

- Когда ж ты, наконец, придешь в храм?

- Вот созрею и приду, - спокойно возражал он.

В годовщину свадьбы, в середине 1990-х, вдруг сам попросил:

- Возьми меня с собой.

Сначала они ходили в разные храмы. А потом он объявил: «Все, остаюсь в Пятницком». Да так и прикипел к нему всей душой. Начал общаться с отцом Гедеоном, усердно молился. Потом напросился в новую третью «двадцатку» читать псалтирь. Дома без конца цитировал Писание.

На Подворье ему работалось хорошо, спокойно. За 12 лет только один сменщик ему не понравился. Тот всякий раз приходил с бутылкой. Но осуждать его он не решался даже в присутствии собственной жены.

Утром 1 декабря подходила к концу его очередная смена. Часов в шесть Константин вычитал псалтирь и пошел домой. Открыл дверь, снял куртку и рухнул без сознания на пол. Приехала «Скорая», забрала его в реанимацию РБ. Врачи констатировали разрыв аорты. Спасти его было нельзя.

Незадолго до смерти Константин пришел в себя. Увидел у постели жену и счастливо улыбнулся. Понимал, что уходит. Днем к нему зашел настоятель больничной церкви отец Сергий (Цебрук), исповедал. А вечером Константина не стало.

4 декабря, в день Введения во храм Пресвятой Богородицы была его последняя смена. Этот праздник считается детским. Такой же детской, простой и искренней, была вера Константина. В свой последний рабочий день он как обычно находился на своем посту - во Введенском храме. Сама Хозяйка праздника принимала его в Своем доме.

Р.Б. Наталья