| |
«К выражению нравственного идеала способнее всего отдельная человеческая личность, как существо нравственно разумное, и эта личность должна быть поставлена в полную независимость от всяких внешних влияний, способных нарушить равновесие служения с чисто идеальной точки зрения». Л.А. Тихомиров |
Давно возникло желание написать о царствовании Николая II, при котором была утрачена монархическая форма правления в России. Но какой-то внутренний голос подсказывает, что нужно первоначально остановиться на самом понятии монархии.
Что значило и значит это понятие для России? В настоящее время в головах наших современников полная путаница по этому вопросу. Многие из старшего поколения, воспитанные на трудах марксизма-ленинизма, Белинского, Чернышевского, Бакунина и других, воспринимают понятие монархии негативно, так как труды перечисленных выше теоретиков были «знаковыми фигурами антиправославного, антигосударственного направления».
В головах молодого поколения закладываются другие идеи, которые часто тоже не соответствуют действительности, так как основаны на фальсифицированной истории. Мы плохо знаем фактические стороны нашей истории. Многие исторические труды наши писались с точки зрения западноевропейских шаблонов.
Виктор Тростников писал: «Наша родная история предстает у Карамзина в одном свете, у Соловьева – в другом, у Ключевского – в третьем, а у советских историков – в четвертом…».
По поводу искажения исторических фактов Наталья Нарочницкая пишет: «Бесполезно на документах доказывать, что за весь 25-летний период царствования Ивана Грозного было сгублено в несколько раз меньше, чем в одну Варфоломеевскую ночь, а Генрих VIII обезглавил и пытал куда больше своих противников, чем русский царь, или показывать, что за века в «деспотической» России совершено всего несколько десятков казней, в то время как в немецких городах к концу XVIII века были сожжены по обвинению в колдовстве до 100 тысяч женщин». Европейцы не стыдятся своих изуверов, а гордятся их государственными делами, а русские, как остроумно подметил Вадим Кожинов, «перестали бы быть русскими, если бы прекратили мучиться сознанием, что в их истории были иваны грозные»...
Искажение исторических фактов, плохое их знание привело к тому, что в наших исторических книгах, особенно в учебниках по истории, Павла I провозгласили сумасшедшим. Однако простое перечисление изданных им законов показывает в Павле I огромный государственный ум, видевший неизмеримо дальше, чем видели его современники. Принято величать Николая I Палкиным, а это был человек, который ежедневно рискуя жизнью, в тайных комнатах подготовил все дела по освобождению крестьян. Его сын Александр II лишь завершил реформу 1861 года. О Николае II многие теоретики говорят как о бездарности. Однако многие факты свидетельствуют о том, что даже в области стратегии Государь Император обладал «неизмеримо большими творческими данными, чем все военспецы вместе взятые – и именно военспецы технически саботировали стратегическое творчество Государя Императора».
Психология народа, по мнению Солоневича, «не может быть понята и по его литературе. Литература отражает только отдельные клочки национального быта – и, кроме того, клочки, резко окрашенные в лорнет наблюдателя».
Русскую психологию характеризуют реальные факты исторической жизни: не Обломовы, а Дежневы, не Плюшкины, а Минины, не Колупаевы, а Строгановы, Суворовы.
Грибоедов написал свое «Горе от ума» почти сразу же после войны 1812 года. Миру и России автор показал полковника Скалозуба, который «слова умного не выговорил сроду». Других типов в русской армии Грибоедов не нашел. А ведь он был почти современником Суворовых, Румянцевых и Потемкиных и современником Кутузовых, Раевских и Ермоловых. «Но со всех театральных подмостков в России скалит свои зубы грибоедовский полковник – «золотой мешок и метит в генералы».
Что, Скалозубы разбили Наполеона и завоевали Кавказ? Да и не чеховские «лишние люди» строили Великий Сибирский путь. Эта величайшая дорога в течение десяти лет строилась русскими артелями, а где об этом можно прочитать в нашей литературе?
Почему русская литература прошла мимо настоящей жизни, не раскрыла души русского человека?
Опять придется заглянуть во времена Петра I.
Петровские реформы разделили Русь на две части: первая – дворянство и вторая – все остальное население, в основном, крестьянство.
Иван Солоневич пишет: «Укрепив свой правящий центр в далеком Петербурге, ослабив на сто лет русскую монархию, превратив себя в шляхту, а крестьянство в быдло, согнув в бараний рог духовенство, купечество и посадских людей, дворянство оказалось в некоем не очень блистательном одиночестве. Общий язык со страной был потерян – и в переносном, и в самом прямом смысле этого слова». Оно стало говорить по-французски, и русский язык, по Тургеневу, «великий, свободный и могучий», остался языком плебса, черни, «подлых людей», по терминологии того времени.
Психология русского народа была подана всему читающему миру сквозь призму дворянской литературы и дворянского мироощущения.
Л.Н. Толстой – самый характерный из русских дворянских писателей. В произведении «Война и мир» он талантливо рисует быт усадьбы – она была дворянской усадьбой, убедительно показывает войну – она была дворянским делом. Толстой сам признавался, что ему дорог и понятен только мир русской аристократии.
Барин мог «ходить в народ», мог каяться и мог не каяться. Граф Лев Толстой мог гримироваться под мужичка и щеголять босыми своими ногами, но ничего, кроме дешевой театральщины, из этого получиться не могло: мужик Толстому все равно не верил: «Блажит барин, с жиру бесится».
Чехов, Горький «боролись с мещанством». Если где в мире и было «мещанство», то меньше всего в России, где и «третьего-то сословия» почти не существовало.
Как ни глубока была измена русскому народу – дворянство все-таки оставалось русским. Та совестливость, которая свойственна русскому человеку вообще, оставалась и в дворянстве. Отсюда в литературе возник тип «кающегося дворянина».
Советского человека на Западе представляли по произведениям Зощенко. Он рисовал быт, какого в реальности не существовало. Это была даже не карикатура, а пасквиль. В первые годы советско-германской войны немцы старательно издавали Зощенко. По его карикатурным образам судили о наших людях. План «молниеносной» войны против России был составлен в расчете, что Германия столкнется с «колоссом на глиняных ногах». Создавалось мнение, что таких нелюдей легко победить, тем более что так легко Гитлеру покорилась вся Европа.
Позже пришло горькое разочарование, и немецкая послевоенная пресса с некоторым удивлением отмечает тот странный факт, что литература, по крайней мере художественная, вовсе не обязательно отражает в себе национальную психологию.
«Русская литература не отразила нашего государственного строительства, ни нашей военной мощи, ни наших организационных талантов, ни наших беспримерных в истории человеческой воли, настойчивости и упорства».
Вопрос строительства нашей государственности актуален и в наши дни. Иван Солоневич одну из своих книг издал под названием «Народная монархия». В ней он писал: «От Андрея Боголюбского, который впервые заложил основы русского самодержавия, до Николая II, которому не удалось их удержать, ‑ никогда народ не шел против царя и никогда цари не шли против народа. Сам «гениальнейший» (Сталин) отметил, что даже Разин и Пугачев были царистами».
Этот путь был сложным, противоречивым и долгим. Глубоко раскрыть эту тему в небольшой статье очень сложно. Остановимся лишь на некоторых вехах.
Российская империя является самым старым государственным образованием в Европе. Она «прощупала» все существующие формы правления: демократическую, аристократическую и монархическую, но победу одержала царская идея.
Примером демократической формы правления является Новгород. Междоусобица князей стала искать поддержки у местного населения. Так, в Новгороде народ по звуку вечевого колокола собирался на Вече. Это уже было началом признания народа за власть верховную. В 1218 году в Новгороде посадник Твердислав очень ясно выразил принцип, что вече одинаково может распоряжаться князьями и посадниками. В это время в Новгороде проходили смуты, в которых был замешан посадник Твердислав. Князь Святослав заявил вечу: «Не могу быть с Твердиславом и снимаю с него посадничество». – «А какая его вина?» – спросили новгородцы. «Без вины», - отвечал Святослав. Тогда Твердислав сказал: «Радуюсь тому, что на мне нет никакой вины, а вы, братия, вольны и в посадничестве, и в князьях».
Чем же кончился спор? Новгородцы послали сказать князю: «Ты нам клялся ни у кого не отнимать должности без вины, и мы не допустим, чтобы у Твердислава отняли без вины посадничество»…Святослав уступил воле веча.
Это была, очевидно, уже вполне республика. Впрочем, у нас на Руси была Вятка, которая совершенно не знала князей.
Аристократическое начало, со своей стороны, достигло местами не меньшей власти. На власть стали претендовать бояре. Так, претензии бояр в Галиче дошли до того, что там был случай, когда боярин Владимир казнил князя и сам «вокняжился» на место его. Правда, эта попытка встретила отпор князей. Притязания смешанного княжеско-боярского слоя сильно проявились даже в Москве и особенно в Западной Руси.
Наличие двух одновременных элементов правления порождало борьбу между ними. Для примирения нужен был судия. Такой третий судия может быть допущен борющимися сторонами лишь в том случае, если он смотрит с точки зрения высшей справедливости. Таким судьей может быть единоличная власть. Но для появления такого третейского судьи необходимо существование в нации сильного религиозно-нравственного идеала.
Сама монархия родилась из христианских идеалов жизни и из византийского влияния, шедшего рядом с проповедью христианства.
Православная церковь принесла на Русь из православия Византии идею великого князя как Богом поставленного владыки, правителя и верховного судии подвластных народов, идею государства. Церковь утвердила идею народного самосознания, связала народы единством веры. Архиепископ Никандр Одесский писал: «Церковь выпестовала, вырастила московского князя сперва до великого княжеского, а потом до царского величия. Церковь возложила и святое миропомазание древних православных греческих царей на царя Московского и Всея Руси».
Не менее благоприятными для победы монархии были в истории Руси и условия внешней политики, условия международной борьбы за существование. Эпоха порабощения и борьба с татарами оказала огромное влияние на развитие Московского царства. «Во всех лучших русских людях это породило жгучее сознание греховности, стремление к покаянию, к уразумению Воли Божией и исполнению ее».
В то же время усилилось сознание необходимости сплочения, объединения сил. По всей Руси возник ряд центров великокняжеской власти: в Твери, Москве, Рязани и др. В силу ряда причин, по Промыслу Божию Москва стала центром сплочения сил и стала центром русских патриотов.
Все более овладевала душами русских людей потребность в Божией помощи. «Пусть действует Божий служитель как знает, на свою совесть и ответственность». Народ жаждал отдать всю свою волю царю, Божию служителю, и не рассуждая делать все, что он прикажет, с тем одним условием, чтобы не человеку подчиняться, а Самому Богу.
Становление русской православной монархии проходило через ряд этапов. Так, Иван III писал: «Иоанн, Божиею милостью государь всея Руси и великий князь Владимирский и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тверской, и Югорский, и Пермский, и иных».
Ливонцам и немцам Иван III называет себя «Царь всея Руси».
Князь Василий Иванович писал титул свой: «Великий государь всея Руси и великий князь» (следует перечисление двадцати земель.) У него однажды попадается и титул «царя». Иван IV окончательно принял и утвердил титул царя как официальное обычное наименование своего сана. Историк С.Соловьев замечает по поводу Грозного: «Иван IV был первым царем не потому только, что первый сознал вполне все значение царской власти, первый составил сам, так сказать, ее теорию, тогда как отец и дед его усиливали свою власть только практически».
Иван Грозный первый формулировал значение царской власти и в ее формулировке, благодаря личным способностям, был более точен и глубок, чем другие.
Царская власть развивалась вместе с Россией, вместе с Россией решала спор между демократией и аристократией, между православием и инославием, вместе с Россией была унижена татарским игом, вместе с Россией была раздроблена уделами, вместе с Россией объединила страну, достигла национальной независимости. «Вместе с Россией осознала, что Москва – Третий Рим, последнее и окончательное всемирное государство. Царская власть – это как бы воплощенная душа нации, отдавшая свои судьбы Божьей воле. Царь заведует настоящим, исходя из прошлого и имея в виду будущее нации». (Л.Тихомиров)
И хочется эту часть повествования закончить словами А.С. Пушкина: «…Государство без полномощного монарха то же, что оркестр без капельмейстера. Как ни хороши все будут музыканты, но если нет среди них одного, который бы движением палочки всему подавал знак, никуда не пойдет оркестр. А кажется, он сам ничего не делает, не играет ни на каком инструменте, только слегка помахивает палочкой да поглядывает на всех, и уже один взгляд его достаточен на то, чтобы умягчить в том и другом месте какой-нибудь шершавый звук, который испустил бы иной дурак-барабанщик или неуклюжий тулумбас. При нем и матерская скрипка не смеет слишком разгуляться за счет других: блюдет он общий строй, всего оживитель, верховодец верховного сословия».
(Продолжение следует)
Прихожанка Лунина Антонина
