Новгород. Церковь св. вмц. Параскевы Пятницы на торгу
Построена новгородскими купцами в 1207 г., но в 1345 г. перестраивалась. Основная композиция сохранилась от древней постройки. Она отличается введением трех притворов, что придало храму крестообразность, более типичную для княжеских храмов. Сложная профилировка «пучковых» лопаток позволяет думать, что высотная композиция была исполнена в духе смоленской Свирской церкви (рубеж. XII-XIII вв.), являвшейся княжеской постройкой. Таким образом, можно говорить о влиянии княжеского жанра на купеческое строительство. В нарождающемся новом архитектурном стиле черты живописности и динамичности отражали более свободный городской вкус, своего рода «архитектурное койнэ».
В этом Праздничном Пасхальном номере нашей газеты мы открываем новую рубрику: «Моё Воскресение». Тема эта новая для нашей газеты, но вечная для Господа. Она близка каждому из нас по Евангельской притче о Блудном сыне.
Сегодня настало время, когда многие, подобно этому сыну, растративши богатство молодости и чистоты, возвращаются в свой истинный дом, дом Господень. Происходит это, по милости Божией, со многими из нас. Процесс воцерковления — это всегда очень личное, даже, если можно так выразиться, интимное. Но Радость возвращения к Господу порой так велика, что хочется поделиться ею с ближними, рассказать, насколько это возможно, как Господь призвал тебя, как уже здесь и сейчас, в этой жизни ты почувствовал силу Воскресения своей души.
Моё воскресение
Трудная задача стоит предо мной: написать о своем примирении с Богом, о Воскресении к жизни. Это очень лично, и у каждого свой путь. Те люди, которые уже прошли этот путь, меня поймут сразу, но мне хочется, чтобы мое откровение прочли так называемые «неверующие». Почему «так называемые»? Да потому, что все мы верующие. Ведь когда нам плохо, мы всегда обращаемся ко Господу, но по какой-то причине (тупому упрямству) не сознаемся в этом.
Много лет упрямилась и я; даже когда в Троицком Соборе ко мне подошел монах и сказал: «Подойди к Преподобному, поклонись, не бойся, ты же верующая!» — я ответила, что я уже поклонилась, я не боюсь, но я неверующая.
По роду работы мне много приходилось говорить о религии, нашем монастыре, о преподобном Сергии. Часто я слышала вопрос: «Вы верующая?» Ответ был однозначным: «Нет». Да, я знала, что мир создан Господом, что человека тоже создал Господь, создал по Своему образу и подобию, но это было знание в голове, а не чувство в сердце, поэтому лукавить я не могла, говоря, что я верующая.
Но Всевышнему было угодно, чтобы именно это чувство познало мое сердце. Но на это ушли годы моей жизни, которую я сравнивала всегда с морем — прилив, отлив, шторм... Море никогда спокойным не бывает, даже когда светит солнышко, тишина и радость в природе, а волны набегают на берег и тревожат его. Так и душе не было покоя.
Жизнь мою не назовешь легкой, и всегда, когда бывало особенно тяжело, думалось: «Для чего мне дана жизнь? Чтобы страдать? плакать? Почему самые дорогие люди тебя так мучают, так невыносимо тяжело жить с ними? Почему столько несправедливости вокруг, горя, слез, обид, предательства, не прощения, любовь какая-то убогая, да и есть ли она? В чем смысл жизни людей и моей? Ведь человеку жизни отпущено очень мало. Зачем учиться, растить детей, что-то делать, когда со смертью твоей все уйдет в землю? Почему птицам, животным всегда хорошо, а мне бывает так тоскливо и хочется плакать, а о чем и почему — сама не знаю. Что за блаженные люди эти верующие: все им хорошо, в семье тихо, лица спокойные. Для чего живет человек? Чтобы есть, спать, размножаться? Тогда чем мы отличаемся от животных? Почему рождаются больные, убогие дети? Почему они умирают?»
Пока эти вопросы терзали меня, и я своим атеистическим умом пыталась найти ответ, мое жизненное море стало штормить: смерть сестры, затем мамы, развод с мужем, болезнь дочери, неприятности на работе, — все уложилось в три года, жизнь рассыпалась, как песочный домик. К кому идти за утешением? Кто поможет? От разговоров о неприятностях с подругами только болит язык и голова — облегчения душе нет. Ощущение одиночества, тоски, никому ненужности, — как все это пережить, как сохранить доверие к людям после их жестокости?
Однажды в автобусе бабулька, увидев мое опухшее от слез лицо, сказала: «Доченька, закажи молебен Преподобному. Он все устроит, поможет». Что такое молебен? Как его заказывать? Не знаю. Но я пошла, пошла очень рано в Троицкий Собор, было 5.30 утра.
В Соборе полумрак, тихо, потрескивают свечи, пахнет чем-то невыразимо приятно, горят лампады, слышится чтение, вдоль стен стоят монахи, прихожан очень мало. Боясь, что меня выгонят, я забилась в какой-то уголок, и вдруг слезы полились из глаз. Что это были за слезы? Покаяния? Отчаяния? Какой-то невыразимо теснящей грудь тоски? Не знаю. Не помню, сколько прошло времени, но когда вышла из Собора, было уже светло, и на душе стало потише, полегче.
Постепенно жизнь как-то устроилась, ушли беды, и за ежедневной суетой, гамом, неразберихой, большими и малыми неприятностями незаметно прошло почти три года. Ощутимо стало не хватать той тишины и покоя Троицкого Собора, которые я почувствовала, душенька моя тянулась туда, но... То одно, то другое «неотложное дело», а в храм все некогда.
Приближался Великий Пост 1992 года. Очень захотелось попоститься, «сделать все правильно». Но как? Кто наставит? «Господи, пошли мне человека, который во всем поможет». Но такой человек не нашелся, и я все стала делать по своему разумению. С первого и до последнего дня поста пекла лепешку — мука, соль, сухая крапива, вода, и пила чай с медом. Такой пост дался легко.
В субботу перед Пасхой в Успенском соборе освятила кулич, пасху, яйца. От какой-то неожиданной радости текли слезы, я всем улыбалась, и мне улыбались. Пришло решение, сходить на ночную службу. К 20.00 пришла в Академическую церковь (надо же занять место у алтаря, чтобы все впервые услышать и увидеть), здесь пробыла до конца службы.
Сначала было интересно, затем очень тяжело, не было сил стоять. Мучил вопрос: почему, если Господь любит людей, так их мучает, почему ночная служба, ведь можно и днем? - И вдруг в голове четкий ответ: «Для победы духа над плотью!». Откуда такие, слова в моей голове?! Стало легче. Буду терпеть.
Конец службы. Всеобщая радость. Христос воскресе!!! Воистину воскресе!!! И вот я вместе с бабульками иду ночным городом; что-то изменилось в природе, предутренний воздух торжественно-ликующий, какой-то значимый. Радость в душе. Эту радость я почувствовала впервые.
Пришла домой. Разговелась. Боже мой! Какое вкусное яйцо! А кулич! Два часа сна — и я снова на ногах, бодрая, радостная вышла на улицу. Солнышко радуется, воздух играет, птицы щебечут. Такое чувство, что природа поет. И я внутри себя слышу церковное пение, я радуюсь, я люблю людей. Люди! Христос воскресе!
Кто-то сказал, что до Вознесения Христос здесь с нами на земле, было чувство, что Он совсем рядом со мной, Он любит меня! (Только сейчас я поняла, какой аванс мне дал Господь: без исповеди, без причастия я ощутила огромную любовь ко мне Его и мою любовь ко всему).
Но шли часы, недели, месяцы. Постепенно радость утихла, ушло чувство любви ко всем. И потянулись серые пустые дни. Часто собиралась сходить на службу, но — дела. Да и как правильно все делать в Храме я не знаю, как молиться, службы длинные и не понятные. Очень нужен наставник. Господи, пошли его мне!
А жизненное море опять штормит. Болезнь отца, осталась без любимой работы, на что и как жить дальше — не знаю. Сильная любовь вознесла меня неожиданно до небес и так же неожиданно больно ударила о землю. И опять я одна со своей тоской, одиночеством и вопросами: «За что? Почему? Где Ты, Господи?!»
И так мне было плохо, что в ближайшее воскресное утро я была в Храме на службе. Захотелось открыть душу, выговориться, но выяснила, что исповедь будет в субботу. Итак, у меня впереди неделя. И какая! Все дни пробыла дома, никуда не выходила, отрешилась от всего, была как в тумане, в руках молитвослов с мытарствами Феодоры. Вспомнилась день за днем моя жизнь. Боже мой! Какая я грешница! Так вот откуда мои беды, моя тоска! Наплакалась, все грехи написала на листочке.
Суббота, исповедь, подходит моя очередь. Опять состояние полного ухода в себя, отрешенности от мира, ничего не вижу вокруг себя, только батюшку. И вдруг он поворачивается ко мне, протягивает руки и говорит: «Иди ко мне, душа моя, настрадалась? Ну, что там у тебя?» Слезы лились из моих глаз, я все говорила и говорила. Не помню, сколько прошло времени, только после разрешительной молитвы батюшка несколько раз сказал: «Завтра причащаемся!»
Вышла из храма. Опять радость и легкость на душе, реальное ощущение крыльев за спиной, и на этих крыльях я летела домой. После Причащения — ощущение еще большей радости, любви ко всем людям, к батюшке, ко Господу, и огромное желание сохранить эту радость всегда в себе.
Все. Вера из знания перешла в чувство, уже не лукавя, могу говорить: «Я верю, я верующая». Я испытала любовь Бога ко мне, грешной, заблудшей овечке, Господь меня отыскал, взял на свои руки, приласкал, обогрел, утешил. Поняла, что много лет Господь тихонько стучался в закрытые двери моего сердца, а я, занятая своими заботами, не слышала этого стука, не слышала Его кроткого зовущего голоса: «Прииди ко Мне, и Я успокою тебя».
Уже два года я хожу постоянно на службы в храм св. вмц. Параскевы Пятницы, исповедаюсь, причащаюсь, но никогда больше не испытывала таких сильных чувств, как после первой исповеди и Причастия. Господь показал, как все может быть, и, познав это, я хочу чувствовать это всегда. Моя душа рвется к Богу, к любви и радости, но для этого нужно много поработать Отцу моему Небесному, совлечь с себя ветхого человека, одеться в другие, светлые одежды.
И вот вечерами, когда тихо в доме, тихо на душе, я ухожу в свою комнату, закрываю двери, зажигаю лампадку перед образами, поднимаю глаза на лик Спасителя и шепчу: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа». Господь смотрит на меня, улыбается и слушает! Слезы застилают глаза, и я молю Его: «Господи, я люблю Тебя! Господи, не остави меня, без Тебя, Господи, я не смогу жить!..»
Летопись событий в храме св. вмц. Параскевы Пятницы 27 марта 1996 г., среда
17.00 Соборование.
Соборовали: о. Гедеон, о. Сергий, о. Софрон.
Помогали: Артем и правый клир.
Было 100 человек. Торжественно и тихо. Столько народу собралось, что трудно было положить поклоны, обязательные во время таинства Елеосвящения...
Мы после соборования убрали храм, и Батюшка нас благословил. Как у него сил хватает! Он столько трудится! Простому человеку это было бы не под силу.
После соборования я мыла пол перед алтарем. На лавке сидели две девочки и мальчик лет 13-14. Они стали баловаться, я сказала, что в храме нельзя шалить. Мальчик ответил, что это его сестры шалят. Я подошла к ним и говорю: «Какие вы счастливые, что в храм ходите! Я своего внука никак не заманю в церковь». А мальчик, его зовут Алеша, сказал: «Потом одумается».
И так он меня утешил этими словами. Я ему говорю: «Спасибо тебе, так ты меня утешил». Мальчик такой добрый и красивый, как Ангел.
Я хочу вам рассказать, как я пришла к Богу.
Я была атеистка и никогда не верила в Бога, и никогда даже не думала, что когда-то я буду в церковь ходить, молиться, верить в Бога.
Родители мои были членами КПСС, и, как мы все помним, партия не допускала проявлений веры. И я 40 лет порхала по жизни, не задумываясь ни о чем.
Наступил 1988 год. Мне предстояла операция, и я первый раз в жизни обратилась к Богу: «Господи, помоги». Но я теперь твердо уверена, что это не я к Нему обратилась, а Он меня призвал. Мы часто слышим выражение «все дороги ведут в храм», и я убедилась, что это так. Перед операцией я пошла в церковь и первый раз в жизни поставила свечу. Утром в день операции я проснулась раньше других в палате, выпила святой воды и съела просфорку. Из окон нашей палаты были видны купола Успенского собора, и я помолилась, как могла.
Меня в больнице и дома навещала одна женщина, с которой мы вместе работали, Мария Ивановна Качура, хотя мы с ней и не были в то время в близких отношениях. Первая икона в моем доме была ею принесена, это был Целитель Пантелеймон. Его я просила о своем здоровье, конечно, без молитв, потому что в то время я и не знала, что это такое. Потом Мария Ивановна стала мне рассказывать про церковные праздники, про святых, про Господа нашего Иисуса Христа, про Божию Матерь.
Однажды я попросила у нее какую-нибудь книжечку церковную почитать, она дала мне молитвослов. Я его читала с чувством благоговения и жажды познания. Затем я пошла в церковь. Это было в дни Великого поста, мне посоветовали пособороваться. Процедура эта долгая, стоять после операции было трудно. Мне одна женщина в церкви сказала: «Чтобы хватило сил достоять до конца, помолись Богородице: Богородице Дево радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою. Благословенна Ты в женах и благословен Плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших». Я повторила слова молитвы и, с помощью Богородицы, достояла до конца.
Так постепенно я стала приобщаться к жизни православной, чаще стала ходить в церковь, приобрела литературу. Второй книгой, которую я прочитала, был «Новый Завет». Время шло, я стала учить молитвы. Однажды по радио услышала передачу, что каждый христианин должен знать наизусть «Символ веры», так как эта молитва является пропуском в Царство Небесное, и я ее выучила за два дня.
И вот настало время, когда Бог дал мне духовного отца. Им оказался настоятель храма, куда я ходила, протоиерей Зиновий. Это священник от Бога. Когда он входил в храм, в нем становилось светлее, и лица у меня и у многих прихожан этой церкви просветлялись. Отец Зиновий всегда умеет выслушать, дать полезный совет, объяснить непонятное, научить, успокоить. А когда он читал воскресные проповеди, у многих прихожан на глазах были слезы. Проповеди эти учили нас жить по-новому, исполнять заповеди Божии. Хотелось стать лучше, чище. В конце почти каждой проповеди он нам говорил: «Придите домой, улыбнитесь домашним вашим, поздравьте их с праздником, помиритесь со всеми». И разве можно было после такого напутствия прийти домой и с порога начать выяснять отношения с домашними, как это порой многие делают?
Сейчас он служит в другом городе, но по-прежнему является моим духовным наставником. Правда, без него Ильинский храм для меня опустел. Я с благословения батюшки стала искать храм, в котором бы мне было так же спокойно и уютно, как и раньше в Ильинском. По воле Божией я оказалась в храме Великомученицы Параскевы Пятницы, где обрела духовную семью.
Нам не дано понять, когда и каким путем каждого из нас Господь призывает к Себе, но мы находимся под Его неусыпным оком, и Он недалеко от каждого из нас. «Ибо им мы живем и движемся и существуем. Итак, оставляя времена неведения, Бог ныне повелевает людям всем повсюду покаяться» (Деяния Святых Апостолов, 17:28-30).
Задумайтесь, люди! Загляните в свою душу, послушайте свое сердце, спросите свою совесть, что делать. Поднимите глаза к небесам и попросите: «Господи, помоги, вразуми, не остави нас грешных, наставь нас на путь истинный».
Прихожанка храма Великомученицы Параскевы Пятницы Фотиния |
<< ПРЕДЫДУЩАЯ СТРАНИЦА | СОДЕРЖАНИЕ | СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА >>
