Храм во имя Живоначальной Троицы, поставленный преподобным Сергием на Маковце, был. освящен в 1337 году. Пятьсот восемьдесят три года совершался суточный круг богослужения в Троицкой обители. В 1920 г. Лавру закрыли, на 26 лет. Богослужение умолкло.
Сохранились интересные воспоминания сына иконописца и художника А.Б.Комаровского.
Семья их в 1923 г. на жительство переехала в Сергиев Посад, где прошло его детство и юность. В своих воспоминаниях он пишет: "Безмолвные соборы и церкви, тихие аллеи, корпуса Академии, башни и монастырские стены, отразившие польское нашествие, замкнулись теперь и жили своей внутренней жизнью, храня святость и вековое величие". В центре Лавры, у подножия колокольни, лежал расколотый при падении большой колокол.
Лавра была пустынной. Еще не заселенными оставались кельи монахов. Лишь пять или шесть сторожей монахов бесшумно бродили вокруг соборов, следя за целостностью замков и содержании территории Лавры в чистоте и порядке. "Не желая мозолить глаза начальству, они были одеты в полуштатское одеяние: зимой в валенки, полушубки и малахаи неопределенной формы, а летом в сапоги, брезентовые плащи и картузы, под которыми они старались спрятать пучки длинных волос. Все они были очень приветливы и расплывались в доброй улыбке, если кто-то подходил к ним под благословение".
У одного из них, о. Максимилиана хранились ключи от всех соборов. "Редко, очень редко, убедившись, что поблизости никого нет, о. Максимилиан впускал нас с отцом в Троицкий собор приложиться к мощам преподобного Сергия. Рака с мощами стояла у той же южной стены собора, только не на солее, а ниже. Мы прикладывались к раке и выскальзывали из собора, чтобы не подвести о. Максимилиана. Доступ к мощам был строжайше запрещен". Впоследствии рака с мощами находилась посреди Никоновской церкви в качестве экспоната.
Вскоре монашеские кельи были заселены семейным людом, а корпуса Академии приспособлены под общежитие педагогического училища. Сторожей-монахов выгнали. Территория Лавры пришла в запустение. Молитвенная жизнь Лавры переместилась в действующие посадские церкви. На многие годы основным духовным центром стал Гефсиманский скит.
Заметное возрождение Лавры началось в 1944г. Заработали часы на колокольне. В январе 1945 г. в Лавру приехал старец-схимник Иларион. Он облачил в схимническое одеяние мощи преподобного Сергия, которые поставили на свое место в Троицком соборе.
С конца 1945 г. стали реставрировать крест на Успенском соборе. С пасхи 1946 г. начались службы в лавре.
"Торжественно неслись звуки древнего колокола в тиши ночи ранней весной. Город не спал, все слушали. В переполненном соборе все как бы затаили дыхание. Мелодически-размеренный гул как-будто музыка!... После 26-летнего онемения в обители преподобного Сергия в пасхальную ночь зазвонили колокола, сразу, неожиданно. Народ, заполнивший под колокольней площадь, стоял с заженными свечами. Столько было свечей, что на фоне ночного неба колокольня казалась в розовом сиянии. Толпы людей без обращения к ним о порядке сами соблюдали полную тишину. Все стояли на месте. Крестный ход свободно обошел собор и вошел на паперть. Началась утреня и первое "Христос Воскресе". В дивном соборе (Успенском) великой Лавры - Пасхальная утреня! Кому-то все не верилось, а больше говорили:"Слава Богу! До какого дня дожили, до каких событий!"
Из воспоминаний
протодиакона Сергия Боскина.
(Воспоминания написаны в 1987г.
к 650-летию Троице-Сергиевой лавры.)
|
В Сергиевом Посаде я живу 75 лет и многое вспоминается из прошлого. Жила я около Ильинского храма. Родители были очень верующие. И даже тогда, когда запрещалось ставить елку, мои родители ставили нам елку, украшая ее конфетами, мандаринами, печеньем.
Нас было четверо детей. В праздник зажигали свечи - было очень красиво. Елка светилась, бусы блестели, а мы прыгали, радуясь елке. Храм был рядом. Мы, ребятишки, бегали в храм. Молились, но многого мы не понимали, да нам никто особенно не объяснял. На клиросе пели несколько монахинь, а служил о. Николай - старый, высокий с большой бородой.
Запомнилось самое интересное :в праздники перед службой звонили. Красивый, приятный звон разливался по округе. Верующие спешили в храм.
Вскоре настала такая пора, что пришли люди и стали снимать колокола. Верующие стояли плакали, ругались, молились. Это мало кого задевало. Стали пилить переводы, на которых висел большой колокол и выпихивать его наружу. Медленно, но колокол двигался под усилием этих людей, и вот он упал, застонал, глубоко врезался в землю. Гул прошел по округе и тихо замер вдалеке. Это было такое страшное зрелище. Плач перешел в рыдание, все, кто стоял тут, переживали. Осиротел наш храм. Ведь звон этого колокола разливался по округе. Все любили этот звон, особая радость была в душе, когда под звон шли молиться, особая благовесть была в этом звоне. Бросали все дела, принарядясь шли, шли в храм. Теперь не услышим мы этого дорогого звона, но в храм все равно шли.
Ильинская церковь - это единственный храм, который не закрывался в г. Сергиевом Посаде. Храм не вмещал людей. Они стояли около храма.
Какое счастье, по воле Господа опять в нашем городе звонят колокола, восстанавливаются храмы, и мы свободно может их посещать.
Сергиев Посад
| |
Старинный город вечных песнопений |
| |
И монастырской девственной тиши, |
| |
Созвучный с тайной веры и души — |
| |
Ты выстоял средь грозных поколений |
| |
|
| |
Среди каких безумных озлоблений |
| |
Ты спасся, как отшельнический скит, |
| |
И сохранил покой надгробных плит |
| |
Примером праведных смирении |
| |
|
| |
О гордость и краса Руси великой! |
| |
Ты оживаешь в звон колоколов |
| |
И над страной, озлобленной и дикой, |
| |
Горишь сияньем куполов. |
