Прошло уже немало времени с момента моего возвращения из Израиля. Сложно и сейчас, пережив душой всю благодать и чувства, записать свои впечатления о поездке. Второй раз Господь сподобил посетить Святую Землю, где ходил своими стопочками, где явил свою Божью славу и мощь, где пострадал и был убит, принеся нам свою неоценимую жертву...
Святая Земля. Здесь оживают перед тобой Евангельские события. Здесь все напоминает о днях земной жизни Спасителя и Его Пречистой Матери...
Приехали в Израиль за несколько дней до праздника Воздвижения Креста Господня. Рада была. На такой большой праздник окажусь в самом центре вселенной - на Голгофе! Здесь же и место обретения царицей Еленой Креста Животворящего, здесь же и Ковуклия - Гроб Господень, где совершилось самое главное событие существования человечества - Воскресение Христово. Все рядом, все объединено под сводами огромного величественного Храма.
Наша с мамой поездка началась с Тель-Авива. Там была забронирована гостиница на первое время. Волны шумят, бьются об огромные волнорезы. Морской воздух... Ночь переночевала, но спала неважно. Трудно быть спокойной, когда рядом, всего в часе езды - Иерусалим. На следующий день четко понимала - душа рвется, поеду ко Гробу. Знала, что каждую ночь ровно в двенадцать бывает православная служба.
Приехали с мамой часам к девяти вечера. Храм оказался закрыт. Охранники сказали, что откроют в полночь. Ну что ж, будем ждать. Арабы на узких торговых улочках старого города закрывали свои лавочки, собирали товары. Холодно было. Холодней, чем в Тель-Авиве. Купила у араба теплый шарф. Разговорились, и он посоветовал нам зайти в «хостель», так сказать, маленькую ночлежку у Яфских ворот, недалеко от Башни Давида. Там можно было посидеть. Только он предупредил: «Молчите, ничего не спрашивайте, а то не пустят». Мы без труда нашли эту ночлежку, поднялись по крутым ступенькам наверх, зашли и сели на диванчик. Обстановка, конечно, там особенная. Сумки накиданы, койки, на которых отдыхали люди, почему-то босые посетители, и никто не разговаривал. Только в маленьком фонтанчике журчала водичка. Сидим. Вдруг открывается дверь комнаты напротив и к нам подходит человек, маленький и очень бледный, и говорит по-русски: «Помогите мне, я кофе рассыпал, нужно убрать, а я не могу». Он поднял вверх и показал нам свою пластмассовую руку. «Конечно, конечно», - отвечаю, беру веник и убираю. Смотрю - тряпку несет. «Ну а теперь полы нужно помыть...». «Странно, - думаю, - может он специально?» Полы мне мыть, конечно, не хотелось, и я ему: «Вытру только там, где кофе был...». Тут я огляделась вокруг: матрас, брошенный на нары, скудная обстановка, огромные черные тараканы. и почему-то везде валяются аудиокассеты, даже в раковине. «Вы что, любите музыку?» - спрашиваю его. Чувствую, что мужик странный. «Эти кассеты..., так, ничего...» - пробормотал. Я закончила вытирать пол и вышла. Он опять подходит к нам. Мама спрашивает: «А вы откуда?» Он отвечает: «Из Германии, из России уехал. На войне с Китаем пострадал. У меня витилиго, отсутствует пигмент кожи». Мама: «А вы на службу пойдете? Скоро служба на Гробе Господнем. Вы православный?» Мужчина в ответ: «Я - христианин! Приехал в Израиль людей спасать...» «Вот так номер?!» - думаю. Спрашиваю: «Это как же спасать?» Он отвечает: «Я против всего «этого», я против икон. В Библии написано, что икон быть не должно...» А я ему: «Где написано? Скажите? Мы православные и Библию знаем. Где вы такое нашли?» Он как-то странно посмотрел на нас и попятился в свою комнату, плотно прижав дверь... «Иерусалим!... Иерусалим!... - думала я, - Милый Иерусалим. Кого только не привлекает эта древняя Святая Земля. Кто только не едет сюда! И всех Господь терпит, собирает и жалеет...»
Время подходило, и мы решили заранее пойти к воротам храма. Улочки уже совсем опустели. Только фонари и несколько полицейских-евреев с автоматами прогуливались в тишине. Вот последний поворот, и мы у Гроба. Ворота закрыты. «А вдруг не откроют?» - говорю я маме, а из темного уголочка женский голос: «Откроют, откроют, сегодня откроют». Смотрим, стоит женщина худенькая, прячется. «Ой, стою здесь и молюсь, чтобы кто-нибудь пришел, а то страшновато...» Знакомимся. Женщину зовут Елена, она паломница из Москвы, преподаватель МГУ. Уже два месяца у Гроба Господня молится. Она объяснила нам, что службы ночные чаще бывают закрытые. Никого не пускают. А сегодня и завтра открытая служба, и нам очень повезло, могли приехать и не попасть. И вообще, нужно узнавать, когда можно помолиться на ночной. Чудо! Милость Божия! Мы только приехали и сразу попали на службу!!! Так прошел где-то час. Мы беседовали, узнали от нее много полезного. Все вокруг было таинственно и волнующе: полумрак, запах мира нардового вокруг, теплые вековые камни и огромная железная дверь, а за ней - Господь...
Вот дверь наконец открывают и мы что есть силы бежим ко Гробу, боясь потерять драгоценные минуты. Кланяемся - плита помазывания, прикладываемся. И в Ковуклию, а вокруг тихо... Народу почти никого. Греки начинают приготовление к службе... И вот мы уже у Гроба... Сердце внутри тебя или снаружи? Бьется, молится, и не помнишь себя от счастья. Время исчезает, проваливается, провисает. Только сердце, душа, молитва и радость... Ты рядом с Богом... Конечно! Конечно, Господь с каждым человеком всегда и везде, в любой точке вселенной. Но там, на Гробе Господнем, там ближе всего! Так близко, что чувствуешь это всем своим существом, всей своей жизнью!... На коленочках заползаем в Ковуклию. Елена первая. И..., о чудо! Тайник. Вижу, как она открывает висящую впереди икону, а за ней та самая стена, которая была свидетельницей воскресения (все остальные стены старательно и красиво обложены мрамором), прикладываемся к стене, а камни теплые, как воск! Мраморная плита в Ковуклии холодная, а стена Гроба - теплая! Это настоящее чудо!!! Служба в этот день посвящалась Кресту и была на Голгофе. Гроб все время был открыт, и мы с мамой сидели внутри, у Гроба Господня. «Господи! Кто есть человек, если помниши и посещаеши его?...» Чувства переполняли... Почти всю ночь одни на Гробе и почему-то мы с мамой? Было явное ощущение, что это для нас, что Господь являет свою милость. За что? Почему? Ответить невозможно. Это просто бесконечная, безграничная милость к человеку!... Это была особенная служба. Я приходила ко Гробу еще на несколько служб. Но так, чтобы мы одни... Не уверена, что это может повториться...
Служба прошла. Вернулись в Тель-Авив. Поспали. На следующий день понимаю, что ноги сами несут меня в Иерусалим. Опять приехала рано. Нужно ждать. Опять у Гроба за два часа, а там опять Елена, а вместе с ней девушка, тоже из Москвы - Мария. Девушка только вернулась с Синая, всю ночь не спала - поднималась на вершину горы, но, конечно, не могла пропустить службу у Гроба... Все тот же запах нардового мира, иерусалимские древние камни и огромная железная дверь. Мы долго беседовали в тишине, потом появилась большая группа паломников-греков... Ворота открывают, и мы снова бежим ко Гробу, боясь потерять драгоценные секунды. Служба была уже в самой Ковуклии. Частички вынимали прямо на Гробе. Греки благоговейно молились, все пели. Все было очень торжественно-таинственно. Я видела, как Мария периодически роняла голову, но поднимала и молилась - боролась со сном. Служба закончилась, мы снова успели приложиться ко Гробу, но тут было уже сложнее. Начиналась армянская литургия. Армяне подгоняли, вешали занавески и нервничали. Вообще хотелось бы сказать немного об армянской литургии. В Иерусалиме живет довольно большая армянская диаспора, но молиться они не ходят. Каждый раз удивлялась, что их священники молятся почти в одиночестве, максимум два прихожанина. При этом во время Богослужения они очень громко поют. Берут «не количеством, а голосом». Грустно. Они могли бы быть с православными едины... Вместе... Нет ведь, они сами по себе, у них все свое. Они отдельно. Только для кого? Обидно и грустно, что враг рода человеческого так сеет Божьих чад. Но и для них в Иерусалиме есть свое место...
Пока шла армянская литургия, мы с Еленой и Марией тихонько беседовали на лавочке, на Голгофе. Они рассказали, что остановились на Елеоне, точнее, в монастыре Вознесения, на Елеонской горе. Это монастырь зарубежной православной церкви. Здорово, думала я, что мы теперь вместе. Наши паломники могут остановиться там, все вместе могут молиться. Как же хорошо, что объединилась Русская Православная Церковь! Домой мои собеседницы не торопились. Они уже ждали следующую службу - раннюю. Им хотелось еще молиться. Я невольно восхищалась этими русскими девчонками. Какая же у нас в России еще есть закваска! Они и в другие дни никогда не уходили после ночной, ждали следующую службу. А пока ждали, читали акафисты, пели стихиры кресту. Маша помоложе, пыталась в храме в уголочке поспать немного, а Лена никогда не спала - только молилась...
Следующая служба была праздничная - Воздвижение Креста Господня. Людей было очень много. На Голгофе торжественно прошла ночная. Я стояла практически придавленная к стене. Но величие и радость службы придавали силы. Я стояла перед Распятием. Этим все сказано. Интересно, после службы многие остались в Храме - ждать утренней, чтобы помолиться с Иерусалимским Патриархом уже в приделе Царицы Елены, где в подземной цистерне и был найден Животворящий Крест Господень. Паломников из России в эту ночь осталось так много, что на Голгофе просто некуда было сесть! Храм Воскресения Господня неофициально поделен на секторы. Голгофа - это место русских. А ведь это очень символично: наше место - на Голгофе...
(продолжение следует)
Прихожанка Т.
