Точка зрения

Россия - православная монархия

(Продолжение, начало смотри ПП № 58)

 

"Слово царское храни, и это ради клятвы перед Богом. Не спеши уходить от лица его, и не упорствуй в худом деле; потому что он, что захочет, все может сделать. Где слово царя, там власть..." (Еккл. VIII, 2-4)

Решающая роль в создании Государства Российского принадлежит Ивану Васильевичу Грозному (с 1533 – великий князь, с 1547 года по 1584 год – русский царь). Он является одной из ключевых фигур отечественной истории. При нем Московия приобрела и по облику, и по сути характер монолитного государства. «Русь вошла в разряд главных фигурантов мирового исторического действия, заняла то место, которое потом и сохраняла на протяжении нескольких веков». Одновременно она стала форпостом христианства.

Папский же Рим продолжал претензии на свое исключительное мировое верховенство в церковных делах и в вопросах веры. Появление большого и сильного Московского государства оказалось в центре внимания как самих пап, так и их явных и тайных сторонников и агентов.

Фактически все польско-литовские, а позже (после вхождения части Польши в состав России) польские антирусские военные и политические акции вызревали в Риме, или получали там одобрение. Рим пытался использовать и последний свой оплот на Северо-востоке Европы – Ливонский орден, но он уже был «при смертном часе» и после поражения от русских в 1560 году окончательно сошел с политической арены. Несколько столетий продвижение Рима на Восток являлось формой религиозной войны, бесконечным крестовым походом.

«Схизматики» должны были либо быть обращены в католическую веру, либо уничтожены. Это сокровенный смысл папской политики и по отношению к Византии, и по отношению к России.

Мы помним, как в XIII веке наш св. благоверный князь Александр Невский пошел на унижение перед татарами и совершил подвиг брани на Неве и на Чудском озере, разбив шведов и немцев, спасая Русь от католичества.

Православие и католичество – это не только две формы христианства, но и две особые формы мировосприятия, два разных мира общения человека и Бога, «два несхожих нравственных, психологических и этических стиля». Вот эта разность особенно обнаружилась в XVI. «Этот век, - отмечает А.Н.Боханов, - подарил Руси великую школу богомудрия, ставшую не только духовной, но и государственно-национальной опорой России. В галерее блестящих имен русский царь занимает центральное место … ни до, ни после Ивана Грозного никто из правителей не достигал таких высот философского знания».

Он «великий энциклопедист и любомудр своего времени». Об этой стороне личности царя известно куда меньше, чем о прочих.

Более ста лет назад историк С.Ф. Платонов отмечал, что материалы «для истории Грозного далеко не полны, и люди, не имевшие с ними прямого дела, могут удивиться, если узнают, что в биографии Грозного есть года, даже целые ряды лет без малейших сведений о его личной жизни и делах». Документов не прибавилось и в наши дни. До сих пор Грозный был и остается объектом мировоззренческих споров.

Многие историки, обращаясь к личности царя Ивана Грозного, не заостряют внимания на неординарности ума, эрудиции, не показываю его как государственника.

До сих пор во многих сочинениях, как только возникает личность первого русского царя, появляются идеологические ярлыки-клише: «террор», «насилие», «жестокость», «тирания», «садизм».

Нельзя рассматривать личность царя Ивана Грозного, как и любого деятеля, без учета конкретной исторической эпохи.

Кратко остановимся на роли боярства в его служении. В удаленные века боярин в Москве служил, и принадлежность к сословию означала для него, прежде всего, признание за собой каких-то обязанностей. Весь XIV век – это век самоотверженного служения московского боярства общенациональным идеалам и целям.

Поэтому отношения их с московским князем складывались полюбовные. Уже в начале XV века московский великий князь был окружен «плотной стеной знатных боярских фамилий» - говорит Ключевский. В государственной думе они были советниками, в приказах судьями, то есть министрами, в областях наместниками, в полках воеводами. В Москву шли ростовские, ярославские, рязанские бояре.

«В этом не было ничего дурного, если бы объединение Великороссии и возвышение московского великого князя до уровня общенационального государя не изменило роковых образом воззрения боярства на свое место в русской жизни».

К концу XV – началу XVI века у бояр установился взгляд на свое руководящее положение как на «законное» дело – привилегию, не зависимую от воли государя. В.Ключевский пишет: «Еще при Грозном до опричнины встречались землевладельцы из высшей знати, которые в своих обширных вотчинах правили и судили безапелляционно, даже не отдавали отчета царю». Хотя число знатнейших боярских фамилий было невелико – не превышало двух – трех сотен, зато удельный вес в управлении страной был подавляющим.

Известны примеры прямого предательства: князь Дмитрий Вишневецкий, воевода юга России, бросил ратников и перебежал к Сигизмунду, врагу Ивана Грозного. Если бы он один!

В 1564 году доверенный друг Ивана Грозного князь Андрей Курбский, наместник царя в Дерпте, тайно, ночью, оставив жену и девятилетнего сына, ушел к литовцам. Мало того, что он изменил царю, Курбский предал Родину, став во главе литовских отрядов в войне с собственным народом. Подлость всегда ищет оправдания, стараясь изобразить себя стороной пострадавшей. Курбский пишет письмо царю, обвиняя его в «мучительстве».

«Обласканный Сигизмундом» Курбский, по словам Карамзина, «предал ему свою честь и душу; советовал, как губить Россию…, убеждал его действовать смелее, не жалеть казны, чтобы возбудить против нас хана, и скоро услышали в Москве, что 70 000 литовцев, ляхов, прусских немцев, венгров, волохов с изменником Курбским идут к Полоцку, чтобы Дивлет Гирей с 60 000 хищников вступил в Рязанскую область»…

Терпеть далее такое положение было нельзя. Оно грозило не царю – под угрозой оказывалось существование России.

Вот это стало причиной учреждения опричнины.

Когда в 1565 году в Александровской Слободе царь принял решение силой выжечь крамолу в России, это решение далось ему страшным напряжением воли.

Вот портрет царя, каким его знали до этого дня: Иоанн был «велик ростом, строен, имел высокие плечи, крепкие мышцы, широкую грудь, прекрасные волосы, длинный ус, нос римский, глаза небольшие серые, но светлые, проницательные, исполненные огня, и лицо приятное».

Когда же царь вернулся в Москву и, созвав духовенство, бояр и знатнейших чиновников, вышел к ним объявить об опричнине, многие не узнали его. Иоанн постарел, осунулся, казался утомленным, даже больным. Веселый прежде взор угас, густая когда-то шевелюра и борода поредели. Царь знал, что ему предстоит, какую ответственность он берет на себя и сколько сил потребуется от него.

Да, Иван Грозный карал. По подсчетам советского историка Р.Г. Скрынникова, жертвами «царского террора» стали три – четыре тысячи человек. С момента учреждения опричнины до смерти царя прошло тридцать лет. 100 казней в год, учитывая уголовных преступников. Притом, периодическое возникновение «широко разветвленных» заговоров не отрицает ни один уважающий себя историк. Чего стоит хотя бы политическая интрига, во главе которой стоял боярин Федоров. Заговорщики предполагали во время Ливонского похода 1568 года окружить царские опричные полки, перебить их, а Грозного выдать польскому королю.

В переписке Ивана Грозного с Курбским мы читаем: «Если царь несправедлив, он грешит и отвечает перед Богом, и Курбский может порицать Иоанна как человека, но не может не повиноваться тому, что божественно, - его сану».

Современники Грозного, коронованные и некоронованные правители в Западной и Северной Европе, творили злодеяния куда большего масштаба, но об этом стараются не говорить или упоминают вскользь.

Царь Иван Грозный не только основал царскую власть в России, но и «является основоположником понятия самодержавия, дав целую теорию монархического права», - пишет православный мыслитель Михаил Зазыкин.

Иван Грозный дал учение о целях власти, об ее основах. Он оттенил и священный характер сана. Как написал историк С.М. Соловьев: «Иван IV был первым царем не потому только, что первый принял царский титул, но потому, что первый сознал вполне всё значение царской власти, первый составил себе ее теорию».

В себе он видел одного из тех царей, которых помазал Бог на царство в Израиле, но также низвергал и наказывал, и считал себя призванным ответить за каждый поступок перед Царем царей. «Я верую, - пишет он, - что всеми обладает Христос, небесными, земными и преисподними, и все на небеси, на земле и преисподней состоит Его хотением, советом Отчим и благословением Святого Духа».

О завершении его земного пути очень хорошо написал митрополит Иоанн: «В 1584 году царь мирно почил, пророчески предсказав свою смерть. В последние часы земной жизни сбылось его давнее желание – митрополит Дионисий постриг государя, и уже не Грозный царь Иоанн, а смиренный инок Иона предстал перед Всевышним Судьей, служению которому посвятил он свою бурную и нелегкую жизнь».

После смерти Ивана Грозного при его сыне Федоре Иоанновиче в 1589 году в России было установлено Патриаршество. Первым Патриархом Московским и всея Руси был Иов. Отношения царя и патриарха были построены на основании, воспринятом из Византии.

Это были времена расцвета Соборов. Они созывались многократно (в 1551, 1562, 1573, 1580, 1613, 1620,1654 годах и далее). Собор – это не конгресс и не съезд. Это, прежде всего, религиозный, духовный акт, «возвращающий народу, власти, церкви утраченное в смуте единство, примиряющий их между собой и с Богом, подтверждающий восстановление Закона Божиего как державной основы русской государственности». На таких основах существовало русское государство до Петровских времен. Так, на соборе 1613 года, при избрании Михаила Романова, участвовали, по предположению С.Платонова, не менее 700 человек. Из них известны лишь 237 подписей. Собор продолжался более месяца. Выборные хотя и имели полномочия, но свои решения всё-таки рассылали на опрос городов, то есть собор был в высшей степени национальным.

Какие невзгоды испытала Святая Русь от отсутствия самодержавной власти в период смуты, когда по попущению Божию, в наказание за грехи и в научение наше, пресёкся род царский. Осиротела Русь, каждый потянул в свою сторону, не стало никакой управы, явились самозванцы. Поляки завладели Смоленском, шведы отняли Приморскую область, а чтобы удобнее было хозяйничать на Руси, стали предлагать в цари своего королевича. Погибала уже русская земля, но умилосердился Господь над нею. Выбрали себе православные царём родственника прежних царей Михаила Фёдоровича Романова. Как появился царь в русской земле, так и порядок воцарился в ней, и враги были отражены, а потом и побеждены.

В момент избрания Михаил Романов мало кому был известен. Отец его Фёдор Никитич, принявший монашество в 1601 году под именем Филарета, томился в польском плену. Мать, принявшая по принуждению Годунова постриг под именем Марфы, находилась в монастыре.

Все главные боярские роды, передравшиеся за свои преимущества, фактически склонились в пользу царя-иностранца. И только праведный патриарх Гермоген «в своём молитвенном усердии, распознал имя будущего царя». Народ и все участники собора склонились в пользу единого решения. Как заметил С. Платонов, «по общему представлению, Государя Сам Бог избрал, и вся земля Русская радовалась и ликовала».

Участник тех событий келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий Палицын заключил, что Михаил Фёдорович: «не от человека, но воистину от Бога избран». При собирании голосов на соборе не случилось никакого разногласия. «Сие же могло случиться, - как заключил Палицын, - только «по смотрению Единого Всесильного Бога».

В Москве не знали, где находится новый царь. Избранник же скрывался в Костромской родовой вотчине Домнино, а позже вместе с матерью переехал в Костромской Ипатьевский монастырь, где его и отыскала делегация Земского собора. Юному царю было всего 16 лет.

Из Костромы в Ипатьевский монастырь отправилась огромная процессия. Её составляли церковные иерархи, бояре и прочие люди всех родов и званий, как из Костромы, так и из иных городов «всенародное множество с жёнами, детьми и сущими младенцами». Несли иконы и кресты, в том числе и чудотворные образы Пречистой Богородицы и святых московских митрополитов-чудотворцев Петра, Алексия и Ионы.

Не сразу Михаил принял предложение стать царём – слишком тяжёлый крест надо было понести. После долгих уговоров и даже угроз мать благословила своего сына на царство святым образом Феодоровской иконы Божией Матери. Этот образ явился на Руси ещё в 12 веке. Икона именовалась Городецкой, по месту своего нахождения ‑ Городца на Волге. В 1239 году, в эпоху Батыева разорения, явила своё чудодейство и стала называться Феодоровской, так как заняла своё место в церкви святого святого великомученика Феодора Стратилата, погибшего в начале 5 века от руки римских язычников. Именно с этим образом связывала свои упования инокиня Марфа: «Тебе, Владычице, поручаю сына моего! Да будет Твоя святая воля над ним». (В будущем все царицы-иностранки, принимая Православие, именовались Фёдоровнами).

Михаил Романов стал первым царём новой династии, занимал царский престол с 1613 года по 1645 год. При нём сложился удивительный союз между Священством и Царством, не имевший аналогов ни до, ни после. Эта «симфония власти» зиждилась на тесной родственной близости. Речь идёт о патриархе Филарете – отце царя Михаила Фёдоровича. После смерти Филарета положение стало меняться.

В 1645 году умирает и Михаил Фёдорович. Царём становится его сын Алексей Михайлович. Кратко остановимся на его царствовании. Именно при нём возвращены земли Малороссии, которые были отторгнуты от неё враждебными соседями в период татарского нашествия. Именно он ведёт с Польшей – давним и непримиримым врагом Руси – неимоверно трудную войну, которая завершается блестящей победой.

Алексей Михайлович получил в наследство страну бедную, слабую силами, но уже начинает неторопливые, продуманные реформы. Одно лишь знаменитое его «Уложение», именуемое «Свод всех законов», могло бы, по словам исследователя ХХ века, «составить славу целого царствования». Уложение 1649 года стало первым сводом законов, действующих на всей территории Русского государства. Оно содержало 25 глав, построенных по тематическому признаку и разделённых на 967 статей.

В подготовке столь обширного документа участвовала целая комиссия во главе с князем Н. Одоевским. Было окончательно утверждено дело исправления богослужебных книг, принят новоторговый устав. Алексей Михайлович задумывался о создании русского флота. На Оке, близ Коломны, был построен первый корабль «Орёл». Во время испытаний на Волге он был сожжён в период восстания Степана Разина.

Народ искренне любил своего царя. Государь был глубоко верующим человеком. Один иностранец рассказывает об Алексее Михайловиче, что тот в пост стоял в церкви «часов по пяти или шести сряду, клал иногда до тысячи поклонов». Для многих иностранцев такая вера русских людей была непонятна. Так, по наблюдению одного западного историка по поводу «русской веры или Православия» имеется такое высказывание: «Они приезжали в страну, много лет осененную именем Христа, но не могли ничего понять. Большинство знаков, символов, таинств – похожи, а вера другая». Конечно, у русских не вера была «другая», а «способность чувствовать Дары Святого Духа, ниспосланного людям». Это, по сути, определённый образ жизни во Христе. Уровень благочестия русской жизни XVII века был чрезвычайно высок, даже в её бытовой повседневности.

Многое меняется в царствование Петра I. Как выразился Н.М. Карамзин, с Петра «мы стали гражданами мира, но перестали быть в некоторых случаях гражданами России». С петровского рубежа Россия не просто стала учиться у Запада (сама по себе полезность «учения» не может подвергаться сомнению), она начала заимствовать, перенимать, копировать, часто без всякого разбора и без всякой критической оценки, не только технические, технологические новшества, но и весь строй культурной жизни. Многие потом были искренне уверены, что «настоящая история» России начинается именно с Петра I и пресловутого «окна в Европу».

(Продолжение следует)

Прихожанка Антонина Лунина