Недавно на одной пресс-конференции светские журналисты спросили протоиерея Димитрия Смирнова:
- Как церковь относится к любви?
- А вы разве не знаете, что любовь измеряется литрами?
Все удивленно замолчали. А отец Димитрий продолжал:
- Именно литрами. Крови, которую вы готовы отдать ближнему. Не только реальной, физической. Можно жертвовать свои силы, терпение, внимание, заботу… Чем больше их отдаете, тем сильнее ваша любовь.
Как он это точно сказал! А мы порой свою горсть любви боимся расплескать не то, что на ближних, - на самых родных! Хотя, есть и такие люди, которые своих «литров» давно не считают.
Недавно сразу две прихожанки Пятницкого подворья отпраздновали свой 60-летний юбилей. Галину Борисовну Скерис и Валентину Матвеевну Шлогину связывает не только эта круглая дата. Их объединяет многолетняя дружба, активное участие в жизни подворья, любовь к Богу, в которого обе уверовали в зрелом возрасте, и жертвенность.
- А чем вы измеряете свою любовь? – спрашиваю их.
- Поступками, - считает Валентина Матвеевна. - Любить начинаешь тогда, когда ставишь себя на место человека попавшего в беду.
- А я согласна с отцом Димитрием, - говорит Галина Борисовна. - В моей жизни все было именно так.
Валентина Матвеевна 20 лет проработала ответственным секретарем комиссии по делам несовершеннолетних Сергиево-Посадского района – посвятила себя трудным детям и их не менее трудным родителям. Вот почему беда для Шлогиной всегда имела конкретные очертания. В глазах своих подопечных она постоянно читала растерянность, обиду, боль, озлобленность, сомнения, мольбу о помощи, сочувствии – целую гамму человеческих чувств. Перед ее глазами проходили сотни судеб. Я спросила Валентину Матвеевну, что ей помогало находить с общий язык с трудными подростками.
- Я старалась уважать в каждом из них личность – образ Божий, - отвечает она. - И к детям относилась, как к своим. Мне было страшно представить своего единственного сына на месте этих несчастных.
Работать Шлогина начинала на Загорском электромеханическом заводе. В свои девятнадцать стала депутатом Районного совета депутатов. Много лет расписывала пары в ЗАГСе. А потом ей предложили временно занять освободившееся место секретаря Комиссии по делам несовершеннолетних. Она согласилась. Хотя, юридического образования не имела. Ей просто хотелось помогать людям.
- Поначалу приходилось трудно, - признается Шлогина, - постоянно звонили люди, о чем-то спрашивали. Я отвечала, что пришла на работу недавно и просила дать мне возможность во всем разобраться. Временное назначение, как водится, стало постоянным. Пришлось изучить законодательства, заочно получить юридическое образование. Первое у меня – техническое.
Валентина Матвеевна уверена: нет детей абсолютно плохих и неспособных. Встречаются жестокие, озлобленные. И в том, что они такие, по ее мнению, виноваты мы, взрослые.
- Этих детей часто унижают: в школе, дома, - говорит она. - Учителя не реагируют, когда ребенка обижают сверстники. В результате он замыкается, перестает ходить в школу. Родители его постоянно ругают. Когда подростку не удается обрести тепло и понимание дома, он идет на улицу. А оттуда почти всегда с целым набором проблем оказывается в детской комнате милиции.
Одного из таких Валентина Матвеевна запомнила очень хорошо. Затравленный, настороженный взгляд. Перед ней сидел маленький волчонок, готовый в любой момент укусить. Подросток был уверен, что его снова начнут поучать, ругать, увещевать и очень растерялся, когда Шлогина спросила его, какую музыку он любит. Валентина Матвеевна знала, что мальчик коллекционирует сборники песен иностранных исполнителей, и попросила его рассказать о любимой музыке, в которой сама совершенно не разбиралась. Он говорил долго. А она внимательно слушала и видела, как взгляд мальчишки теплел и наполнялся уважением и доверием к ней. Когда подросток закончил, Валентина Матвеевна предложила ему поговорить о его жизни, поступках, отношении к родителям, к себе самому. Теперь мальчик воспринимал критику в свой адрес не как очередную попытку взрослого его унизить, а как доброе намерение помочь.
- К сожалению, закон не всегда может это сделать, - говорит Валентина Матвеевна. – И вот тогда на помощь ребенку должны прийти любовь, внимание, забота. Именно это я всегда пыталась объяснить родителям, которые за бутылкой водки переставали видеть собственных детей. Большинство одумывались, писали заявление на добровольное лечение. В этом случае их не лишали родительских прав.
Шлогина никогда не просила суд лишить оступившегося ребенка свободы. И очень плакала, если ему все-таки давали срок. Из тюрем ей приходили письма. На конверте иногда стоял адрес: ул. Воробьевская, Валентине Матвеевне. Но почтальон никогда не ошибался – доставлял письмо прямо в руки. Неровным ребячьим почерком мальчишки писали ей: «Здравствуйте, наш самый дорогой человек на свете!» Сожалели о том, что не слушали ее советов, благодарили за любовь и участие в их судьбе.
Те же, которые внимали словам Шлогиной, исправлялись, начинали успешно учиться, показывали другим пример хорошей армейской службы. Сейчас большинство из них добропорядочные семьянины: любящие мужья и внимательные отцы.
- Что было самым трудным в вашем деле? – спрашиваю Валентину Матвеевну.
- Принимать решение. Страшно ошибиться, навредить. А еще боялась упустить сына Володю. Внушала ему: «Берегись плохих компаний! Веди себя хорошо». И он ни разу меня не подвел.
В храм Параскевы Пятницы Шлогина пришла практически сразу после его открытия. Подруга привела ее на соборование. Проповедь настоятеля, отца Гедеона, в тот день произвела на Валентину Матвеевну большое впечатление. Она приняла решение исповедаться и причаститься. Всю неделю постилась. И сама себе удивлялась. Батюшка подарил ей две иконки – Спасителя и Божией Матери. Они для нее очень дороги.
- С самого начала батюшка покорил меня своей особенной манерой беседы, - признается Шлогина. – Узнав, что у него есть духовные чада, я сразу попросилась в их число. Хотя, понятия не имела, что это такое. Батюшка пообещал и дал книжку о духовном руководителе. Прочитав ее, я просила у отца Гедеона прощения за свое неразумие. Благодарна ему за то, что он терпеливо вел и продолжает вести меня по пути воцерковления. Особенно мне запомнилось его наставление: «Спешите делать добро».
Эта фраза стала жизненным девизом Валентины Матвеевны. В трудные 90-е годы через знакомых она помогала доставать для Пятницкого храма цемент и плитку. Когда отца Гедеона назначили директором Православной гимназии, своими руками клеила в его кабинете обои. Даже торты пекла. И до сих пор трудится на подворьи. Любит цветы, часто сама их покупает и на праздники украшает ими храм: составляет в корзинку на аналой, обрамляет иконы или крест на праздник Воздвижения.
В день нашей беседы Валентина Матвеевна как раз готовила букеты из цветов, которые привезла Галина Борисовна Скерис. В непростой судьбе этой юбилярши главную роль тоже сыграла любовь.
- Я родилась в замечательной семье, - рассказывает она. - Папа, мама, младшая сестра Лена и я – все мы друг друга любили. Папа с большой нежностью относился к маме, часто дарил ей цветы, которые она обожала. Мы с Леной всегда наперегонки бежали помогать маме или папе. Родители никого из нас не выделяли. Все у нас было общим или делилось поровну. Мы никогда не ссорились и, сами того не подозревая, жили по заповедям Бога наших предков, которого еще не знали. Прадед моей матери был священником, а бабушка отца пешком ходила в Иерусалим. Видимо, они много молились о нас на небесах. Любовь в то время была абсолютно естественным для меня состоянием, и я не представляла, что может быть иначе.
Потом она окончила школу, поступила в московский университет на факультет политэкономии, затем в аспирантуру. И оказалось, что реальный мир совсем не похож на их семью. Тогда Галина Борисовна, по ее словам, попыталась реанимировать любовь. Она искала ее в книгах: в художественной литературе, в трудах Карла Маркса и Ленина, которые учила наизусть. Но находила крохи. Честно пыталась стать правильной комсомолкой. Не получилось. Когда ее спросили, почему она не хочет вступить в партию, ответила: «За это учение я бы не смогла отдать жизнь».
Будучи кандидатом экономических наук, Галина Борисовна преподавала политэкономию в московском вузе, работала старшим научным сотрудником Научно-исследовательского института. Но карьеры не получилось. Вышла замуж, родилась дочь. Как все дети, Анечка была любознательным, подвижным ребенком. Рано начала читать, рисовать.
- Мы было решили, что она вундеркинд, - улыбается Скерис. – И поплатились за высокомудрие.
В школе левшу Анечку насильно приучали писать правой рукой. У нее не получалось. Она плакала. Потом начались сбои в учебе. Родители поняли, что с девочкой что-то не так, стали водить ее к врачам. Те поставили Ане диагноз «Задержка умственного развития», уверяли, что она необучаемая.
- Как вы это пережили? – спрашиваю Скерис.
Жмет плечами:
- Пережить это почти невозможно.
Спустя годы, когда Аня научилась читать и писать и уже немного говорила на двух иностранных языках, слово невозможно повторяли врачи. Разводили руками и спрашивали у матери, как ей это удалось. Галина Борисовна не знала, что ответить. Да и не считала нужным рассказывать о бессонных ночах, долгих и трудных занятиях, безграничном терпении и любви, которые она отдавала своей дочери.
- У нас с мужем и мысли не возникало поместить Анюту в специализированное заведение, - говорит Галина Борисовна. – Мы не хотели изолировать ее от жизни. Она общалась с нашими друзьями и знакомыми, всюду была при нас. Даже когда мужу, дипломату, приходилось уезжать в заграничные командировки, мы с дочкой ехали за ним.
Несмотря на явные успехи, Аня оставалась не такой как все. Галина Борисовна показывала ее российским и зарубежным врачам. Они пытались лечить, но безуспешно.
- Я была на грани отчаяния, - вспоминает. – Ходила к экстрасенсам, целителям. Но и они не смогли мне помочь.
В 1991 году Галина Борисовна с Аней ненадолго прилетели в Москву из Италии, где в то время работал супруг Скерис. И ей вдруг ужасно захотелось креститься. Тогда она решительно повела дочку в храм.
- Через пару лет я узнала о Пятницком подворьи, - рассказывает, - и о его настоятеле, который уже помог одному ребенку. Батюшка был моей последней надеждой и единственным за долгие годы человеком, который сумел меня терпеливо выслушать и понять. Он убедил не отчаиваться, помог поверить, что и в нашей безвыходной ситуации есть выход. Подарил мне силы и надежду.
- Что изменилось с вашим приходом к Богу?
- Внешне все стало выглядеть хуже. Появились проблемы с деньгами, здоровьем, понизился наш социальный статус, к тому же Анна воцерковлялась с трудом. Но отношение ко всему этому у меня теперь было совершенно иное. Я исцелилась от иллюзий, проще стала относиться к событиям, к людям, к себе, перестала бояться критики. И в этом смысле мне стало намного легче.
Свое воцерковление Галина Борисовна называет бурным. Частые паломнические поездки, необыкновенные события, откровения, радость – церковная жизнь захватила ее целиком. Все внешнее казалось пустым. Все, к чему стремилась раньше, - ничего не значащим. Считает, что воцерковляться ей помогала память о пережитой в детстве родительской любви. А еще Маркс и Ленин… Конечно, не их творчество, а сама университетская система обучения.
- Университет научил меня работать с идеей, выделять в книге главное, системно мыслить, - говорит Скерис. – Сейчас я уже не считаю, что нужно заниматься только внутренним, духовным деланием. мне все больше хочется помогать храму, людям.
Говорит, что после встречи с батюшкой постепенно прошли все ее страхи. Единственное, чего она все-таки боится, – потерять радость от общения с Богом, к которому так долго и трудно шла.
Я спросила Галину Борисовну и Валентину Матвеевну, что для них означает юбилейная дата. Обе согласны, что это рубеж.
- А что же дальше?
- А дальше, - считает Валентина Матвеевна, - все будет хорошо!
P.S. Дорогие наши Галина Борисовна и Валентина Матвеевна! Редакция газеты «Пятницкое подворье» от всей души поздравляет вас с юбилеем и желает, чтобы милосердный Господь и дальше укреплял вашу веру, здоровье и терпение в нелегких трудах. Пусть ваша любовь никогда не оскудевает!
Беседовала Н. Соснова
