За обедом

Сидят за обедом бабушка с отцом, с Сашей и Машей; мамы нет, она нездорова, дети привередничают, тот того не ест, другой другого.

А знаешь ли, сын мой, что Миша не годится в военную службу, - сказала бабушка.

На эту речь Миша рот разинул.

Отчего вы так полагаете, матушка? – спросил Михаил Павлович, говоривший матери: то – ты, то – вы; в детстве, во времена деда, любившего чинопочитание и старинную вежливость, дети говорили родителям вы, после же, в задушевные минуты, вы заменялось сердечным – ты, поэтому Михаил Павлович, по детской своей привычке, мешал ты и вы, как случалось.

Да не захочешь же ты, чтобы его считали трусом. Миша хочет быть всегда в действующей армии, да еще впереди, а разве такой неженка годится в походах? Как война, так Миша будет выходить в отставку!

Никогда, бабушка, неправда! – кричал обиженный мальчик: щеки и глаза у него горели, - никогда не выйду в отставку.

А если не выйдешь, то все-таки тебя товарищи уважать не станут, коли не сумеешь довольствоваться той пищею, какая попадается и которую будут есть все, - они тотчас заметят причуды твои и прозовут тебя девочкой.

Миша надулся и украдкой вопросительно поглядывал на отца.

Матушка, вы помните Петра Ракушкина?

Да, а что?

Он должен был выйти в отставку, потому что офицеры засмеяли его.

Я, дружок мой Мишенька, говорю не в шутку и не в острастку тебе, что надо в детстве отвыкать от дурных привычек, если в ком они есть, после сам не рад им будешь; военному человеку надо уметь все есть, всем довольствоваться, уметь самому себе служить, да еще другим помогать; может случиться, за раненным товарищем придется походить или редкий в походах лакомый кусок уступить больному; как привыкнешь в детстве не привередничать  да не барствовать, так после не в тягость тебе будут лишения.

Слова бабушки заметно подействовали на мальчика, он перестал швырять куски из стороны в сторону и не выкраивал кусочков из серединки; сестрица его также видимо поумнела.

В.Даль